Вечер черных звезд - Страница 21

…Санкт-Рена действительно была лояльна к Контролю. Лояльна настолько, что на ней даже размещали часть своих астрономического размера счетов Встречающие. Опасаться тут было совершенно нечего, мало того, и Королева, и демократическая партия готовы были содействовать во всем, что потребуется. Ит с удивлением заметил, что когда Таенн объяснил, что содействие не требуется, представители явно огорчились.

Сошлись на том, что Санкт-Рена выделит экипажу секторальной станции энергозапас (всего-то на сто лет автономной работы, господа, это же слезы, но не можем же мы отпустить вас просто так!), а местные медики посмотрят Скрипача — все-таки опыт работы со Встречающими у них есть, это может оказаться полезным.

Про Скрипача, разумеется, ничего нового никто не сказал. Про ключ, который он в себе нес, и Даша, и сам Скрипач тактично промолчали. Местные медики, восхищенно переглядываясь, принялись рассыпаться в восторгах по поводу работы, сделанной целителями Ордена, Даша вежливо улыбалась в ответ, а Скрипач демонстративно скучал.

— Добрые они какие, сил нет, — проворчал он, когда в номере, наконец, осталась только Даша и он сам. — И ведь на самом деле добра желают. Но как же это утомительно…

— Они добрые, это действительно так, — согласилась целительница. — Но я тут долго не выдержу. Тут слишком много… условностей.

— Обычаи, — покивал Скрипач. — Знаешь, этот мир, он чем-то похож на тот, в котором мы были… ну, тот, где была Мариа. То есть тот мир, стань он Маджентой и сохрани при этом лучшие свои черты, стал бы, наверное, таким же. Или похожим.

— Расскажи мне про нее, — попросила Даша. — Вы почему-то почти ничего не говорите, а мне интересно. Странное ощущение складывается. Даже не знаю, как правильно сказать.

Скрипач вытащил из кармана флакончик с искоркой и положил на ладонь. Погладил указательным пальцем, потом, мгновение поколебавшись, протянул флакончик Даше. Та взяла, с полминуты стояла неподвижно, пристально вглядываясь в стекло, затем вскрикнула и выронила флакончик. Скрипач поднял крошечную стеклянную склянку, снова погладил и убрал в карман.

— Теперь ты понимаешь? — едва слышно спросил он. — Ты понимаешь, почему я хотел, чтобы вы сняли ключ? Понимаешь, что я хотел и до сих пор хочу умереть? Ты понимаешь, что я сделал?

— Благие… — прошептала Даша. — Да, я понимаю.

— Я поймал бабочку. По сути дела, я ее убил. А то, что было бабочкой — оно тут, в этом флаконе. Даш, за свою жизнь я, по всей видимости, наворотил столько, что мне действительно самое место было на той свалке, — Скрипач тяжело опустился в кресло, подпер голову рукой, грустно посмотрел на целительницу. — Шучу, смеюсь, веселю наших… а сам… Тот шрам у Ита на спине — видела?

— Пока не видела, он не показал, — отрицательно покачала головой целительница.

— Значит, заставь показать, — велел он. — В этом лучше… гм… наглядно убедиться. Даш, я помню какие-то обрывки, я даже собрать их воедино не могу, все рассыпается. Но я точно помню, что это из-за меня Ит попал тогда в беду. Точно!..

— А что именно ты помнишь? — спросила целительница.

— Помню осень. Помню свое желание — сбежать. Куда?.. Откуда?.. Не знаю… И помню, что сбежать не получилось — разочарование… — Скрипач нахмурился. — Разочарование, потому что придется умирать, снова. И так этого не хочется!

— Снова?

— Ну да. Откуда это, я тоже не помню. А потом — вот это я вижу более чем ясно — широкая дорога и какой-то механизм. И Ит. Или не Ит?.. В общем, имя неважно. Я стою и смотрю, потому что помешать ничему не могу. А он… — Скрипач замолчал. Обхватил себя за плечи руками, зажмурился. Тряхнул головой. — Его искалечило. Я помню, как стою на коленях рядом с ним, в луже его крови, и он умирает, а вокруг люди, и никто… ни один человек… Боже мой… Он умирает, и я знаю, что я виноват в этом! Что если бы я не захотел той свободы, этого бы не случилось!

— Хватит, — приказала Даша решительно. — Скрипач, но ведь этого не было. Вы познакомились с Итом совсем недавно, вспомни сам.

— Какое, к черту, недавно! Я этого урода знаю столько, что представить невозможно… — Скрипач осекся, с удивлением посмотрел на Дашу. — А почему ты сейчас про это сказала?

— Скрипач, если с вами обоими это и случилось, то не в этой жизни — точно, — справедливо заметила Даша. — Обычно память в новой инкарнации не сохраняется. Странно, что ты помнишь.

— Даш, так я до фига всего помню!.. Про то, что он умер, а я на него обиделся — тоже помню. Очень сильно обиделся. И блок этот, который в сети сгорел, и мозги, которые вы исправили — это все именно из-за этой обиды. Только я не помню, кому именно я мстил — ему или себе. Скорее всего, обоим.

— А свалка? Когда ты к ним в катер залез, ты… Если я правильно понимаю, ты был там, по сути дела, счастлив.

— Свалка, говоришь? — Скрипач прищурился. — Ну да. Я был счастлив. Как бывают счастливы умственно неполноценные. Счастлив, как дебил. Как имбицил. Как идиот.

— При чем тут эти заболевания? — удивилась Даша.

— При том, что я сам себя искалечил, чтобы стать вот таким… счастливым. А потом, когда Ита увидел… Даш, ты не поверишь, но я же все помню. Все! Даже то, что чувствовал и видел, когда блок работал. И мысли свои помню, и ощущения. Ну, так вот, когда я его увидел — я же от счастья охренел! Я ж к нему подойти боялся, дотронуться — чтобы только не спугнуть, чтобы не прогнал.

— И он не прогнал, — улыбнулась Даша. — Наоборот. То, как он тебя отстаивает, и как за тебя волнуется — что-то аномальное.

— Ага, — согласился Скрипач. — И сейчас вот тоже… Ключ, который он не дал снять. На вас орал. Вот ты рассказала про гермо, но мне кажется, что это тут вообще ни при чем. Может, что-то от рауф в нас и есть, но мы все-таки люди.