— Вот и ладно, — подытожил Ри. — Народ, Даша сейчас про Барда с Сэфес говорила… Даш, расскажи им, пожалуйста, сама, что у тебя получается.
— А что, у нас опять что-то случилось? — с деланным ужасом поинтересовался Скрипач. — На роль самого больного человека тут имею право претендовать только я, и совершенно не хочу, чтобы это… того… узурпировали.
Даша шутливо погрозила ему пальцем.
— Хорошо, что ты не всерьез, рыжий, а то, знаешь ли, эгоизм — отвратительная и мерзкая штука, — сказала она в ответ. — В общем, вот что у меня вышло.
Тела удалось стабилизировать. После нескольких неудачных попыток Даша обнаружила, что самый простой и удачный способ как-то воздействовать на них — это постепенно, поэтапно восстанавливать клеточное дыхание. В тысячном объеме от настоящего, конечно. Но сам факт того, что начало получаться…
— Они, конечно, стараются этого не показывать, но то, что они живы — это не просто счастье, это… — Даша замялась, нахмурилась. — Вы, трое, боюсь, не сумеете понять, что именно они испытывали, когда поняли, что мертвы, и что испытывают сейчас, когда поняли, что это не так.
— Ну почему же… — начал Скрипач, но целительница не дала ему договорить.
— Сеть — это счастье, понимаете? Для них Сеть — это любовь. Любовь в чистом виде. Даже простой человек, случайно попав в Сеть, — Даша выразительно посмотрела на Скрипача, — будет потом землю есть, чтобы попасть туда снова. И даже не попав, только увидев, пусть издали, что она вообще существует. Думаете, почему они все это время ходили, как в воду опущенные, язвили, ругались, грустили — только потому, что, по их мнению, были мертвы? Да ничего подобного! Для них смерть была просто досадным препятствием на пути туда, где они счастливы сами и могут делать счастливыми других.
— Вот даже как, — задумчиво сказал Ри.
— Да, даже так, — подтвердила Даша.
— Но ведь мы ведем станцию через Сеть, и ничего не… — начал было пилот, но Даша его остановила.
— Именно что через Сеть, — подтвердила она. — "Через", это же совсем другое. Для вас сейчас Сеть — это набор цифр. А для Контроля Сеть — нечто невообразимо большее. Леон и Морис рассказывали о степенях толерантности экипажей, очень интересно. Сначала Сэфес, потом, при повышении толерантности — стадия Энриас.
— А чем они отличаются? — спросил Ит, хотя уже и сам почувствовал, чем.
— Просто Сэфес ближе, пожалуй, к Бардам — им легче выходить обратно, они проще переносят короткие включения, но и влиять на Сеть могут в меньшей степени. А вот в стадии Энриас степень толерантности уже больше пятидесяти процентов, — принялась объяснять Даша.
— Процентов чего? — заинтересованно посмотрел на нее Скрипач.
— Процентов того, насколько они позволяют влиять Сети уже на себя, — объяснила целительница. — Выходить таким экипажам гораздо сложнее, меньше четырех Встречающих их вывести просто не смогут, но зато оперируют Сетью они на гораздо более высоком уровне, чем просто Сэфес.
— А дальше? — спросил Ри.
— А дальше… — Даша вздохнула. — Дальше — названия разные, но суть одна. Барды после физической смерти могут уйти в Сферы Творения. Сэфес — превратиться в Сихес. Если я правильно поняла Мориса и Таенна, это происходит не со всеми. В общем, оба эти состояния подразумевают то, что существо, в них перешедшее, на Сеть больше не влияет, оно в ней просто живет. Некоторые, бывает, возвращаются, чтобы прожить еще одну земную жизнь, но это в основном, Барды. Сэфес возвращаются гораздо реже.
— Вот интересно, — задумчиво протянул Скрипач. — С тобой они на эти темы разговаривают. А с нами — ну ни полслова.
— Не сказал бы, — возразил Ит. — Рассказывают они все-таки довольно много.
— Тогда, когда сами того хотят или когда считают, что мы сумеем понять, — недовольно заметил Ри. — Все-таки немного обидно, согласитесь, ребята?
Скрипач и Ит синхронно кивнули.
— Не обижайтесь на них, — попросила Даша. — Они не рассказывают, потому что берегут вас, скорее всего. Кстати, Ит, откуда у тебя этот симпатичный синяк?
— Оттуда вон, — Ит ткнул пальцем Скрипача в бок. — Мог бы и послабее врезать, сволочь рыжая.
— Не мог, — развел руками тот. — На него опять влиять начали, а он опять внимать стал. Ну я и провел обряд изгнания бесов доступными средствами.
— Ого, — Ри стал серьезнее. — И на этот раз что?
— Ничтожество и никчемность, — неохотно ответил Ит. — Отчасти он, кстати, был прав. Я и сам так думаю.
Скрипач выразительно показал Иту кулак. Тот махнул рукой.
— Надо торопиться, — покачала головой Даша. — Ит, куда мы идем дальше?
— Я уже смотрел. Мир называется Анлион, достаточно высокая формация, проблем быть не должно, — сообщил тот. — После этого нам до нужной точки остается, по сути дела, два "шага". Первый — выход из этого сиура в Индиго, там только-только отзонированная планета, нет ни транспортников, ни официалов, ни информации…
— Стоп-стоп-стоп! — Ри нахмурился. — Зачем? Не проще ли будет пройти через логический узел этого сиура?
— А он нам не нужен, — возразил Ит. — По моим расчетам из этого низкоразвитого мира мы следующим шагом выходим как раз в противофазу этого сиура и попадаем в систему Орина.
— В систему? А почему не к планете? — удивился Скрипач.
— Искин, объясни им, почему нельзя к планете, — попросил Ит.
— К планете нельзя потому, что нас тут же случайно прикончат, причем свои же, — пробурчал с потолка тот. — Вернее, даже не так. Самту-ки справедливо предположила, что вокруг базы такого уровня находится сейчас очень мощная защита, которую нельзя обойти даже мне, если не будет команды с самой планеты. Орин — место приписки больше чем ста экипажей тех же Сэфес. А это означает, что сейчас над планетой ходит в произвольном порядке около сотни кораблей… если не больше, мы с ней предположили, что от сотни до трех. Еще она сказал, что станции, вполне возможно, тоже пойдут в большом количестве к планетам подобного рода — искины или поведут их туда сами, или по команде Бардов. То есть там могут быть и станции, несколько сотен. Далее. Помнишь, Стовер упоминал про "собак"? При таком количестве кораблей и станций для них пространство возле планеты — замечательная кормушка. Это значит, что от звезды к планете, вернее, к кораблям, пришло еще и около миллиона "собак". Можешь себе представить, что там сейчас творится? Меня, то есть станцию, они не тронут. А вот вас…